Она повернулась лицом к заходящему солнцу. Лучи нежно прикасались к светлой коже, не опаленной небесным светилом. Гордый и равнодушный взгляд осматривал приближающиеся волны, словно это были приближающиеся беды. Они шли сквозь пространство и время, они оббегали любые препятствия. Они не прекращали движения, как и эта жизнь. Она лилась сквозь пальцы, она переливалась в крови. Она была вокруг и везде. Мало кто догадывается как действительно дорога жизнь. Амелия аккуратно прикоснулась к темному подоконнику, чтобы не потерять равновесия. Мысли кишили в голове склизкими змеями, периодически больно кусая серое вещество. Кончики пальцев потемнели. Взгляд медленно переместился на них. Беспокойный выдох. Сзади послышались шаги. - Мадемуазель Амелия, машина подана!* - Произнес мужчина средних лет тихим голосом по-французски. - Спасибо, Уилл. Я сейчас спущусь.* - Последний взгляд на уходящее солнце. Сегодня будет трудный день.
Тихие легкие шаги. Невесомый и нежный аромат духов. Все тот же равнодушный, гордый и спокойный взгляд холодных, как антарктический лед, глаз. Амелия в белоснежном легком платье "в пол" скользила по длинному коридору. Спустя несколько минут она вышла из дома и села в такой же белоснежный Роллс-Ройз. Машина легко тронулась с места, не доставляя никакого дискомфорта. - Мадемуазель, вы легко оделись. Сегодня ночью будет прохладно. - Не беспокойся, мне кажется я не покину больницу до рассвета. Так что можешь спокойно отправляться обратно. Я позвоню тебе утром, либо доберусь сама. - Это слишком не безопасно - оставлять Вас одну на улице. - Губы растянули насмешливую улыбку, ее взгляд сверкнул в темноте под светом промелькнувшего мимо фонаря. - Я знаю на сколько хрупка наша жизнь, Уилл. Не стоит учить меня. - Да, мадемуазель, Вы правы. И все же, я заберу вас. Машина будет к восьми. - Замечательно.
Приближалась темная зона - район, где еще нет света, район, покрытый сиянием звезд. Катерина Ницшех - соседка, подруга и просто неплохой человек. Она недавно попала в автокатастрофу и теперь нуждается в поддержке Фриды. Район уже много часов находится без подачи света, собственные запасы электроэнергии у больницы на исходе. В эту ночь многие умрут. Стремится ли им помочь Амелия? Нет.. не всем. Только тем, кому действительно нужна эта помощь.Ночь выдастся сложной и тяжелой. Из-за этой мысли улыбка больше не прикасалась к губам девушки. Ее руки были покрыты тончайшими белыми перчатками. Нет, не средство защиты от окружающей среды - средство защиты от человека. Она не боялась заболеть, подцепить какую-нибудь заразу, она боялась, что все узнают ее тайну. Это станет головной болью и помехой. Такой дар лучше скрывать от глаз остальных.
- Мы приехали. - Спасибо. Пожалуй, до утра. - Легкой ночи, мадемуазель. - Амелия покинула белоснежный Роллс-Ройз и направилась в клинику, теребя в одной руке клатч.

Амелия остановилась перед дверьми клиники. За ними кипела жизнь. Неяркие источники света выжимали самый минимум из себя, но и тот уже заканчивался. Клиника медленно умирала вместе со своими больными. Паника. Там было очень много людей, даже слишком много для одного такого места на земле. Клиника Лос-Анджелеса. Клиники всегда были ненавистны Бордо. Светлые стены, алчные врачи, которые способны лгать как никто другой, которые выворачивают наизнанку ложь так, что ты с радостью съедаешь ее и просишь еще. Они - самые ужасные и коварные твари, что только есть на планете. В их руках хранятся жизни многих людей. И не просто каких-нибудь шишек, а жизни маленьких детей. И как противно осознавать, что жизнь этого маленького человека, что в будущем будет способен свершить горы, зависит только от жалкой кучки зеленых бумажек. Впрочем, никогда врачи не отличались стремлением помогать людям за даром. Лишь какие-нибудь монахи, странствующие лекари и те были злостными созданиями. "Чем больнее лечишь - тем больше в тебя верят!" Конечно, на данный момент многое изменилось. Но все ли?
Рука медленно потянулась к дверной ручке. Микроимпульсы подали сигнал о начале движения, мышцы сократились, прилагая усилие, чтобы открыть эту дверь. Она поддалась усилию. Жаркие палящие воздух тут же вырвался, словно за дверью была не больница, а начинался настоящий ад. Пекло. Глухие стоны умирающих будто их уже варили в котлах за грехи. Невозможность проводить операции, в холодильниках все начинает оттаивать. Медсестры носятся из одного угла в другой. Глаза невольно расширились. Вот оно - бытиё. Вот она - жизнь, настоящий ее облик, ее лицо. Амелия нахмурила брови, чтобы решительно до конца раскрыть дверь и войти в нее белой армией спасения, тайно неся на груди "красный крест". Но все здесь мешало ей войти. Удушающий воздух - вентиляция не работает уже несколько часов, приторный рвотный запах. Мир остановился вокруг на мгновение. Сзади послышались шаги. Мягкие и тяжелые. Вот она - ниточка, что на мгновение вырвет ее из клиники, где жалкие врачи бегают в панике, боясь потерять не умирающих, а свои деньги.
Амелия обернулась и заметила незнакомого мужчину. Его тело было изранено. Больше походило на укус какого-то животного, возможно собаки. Его хромающая походка говорила не только о рваных ранах, но и о скрытом переломе пару ребер - наверняка. Она тут же отпустила дверь и та закрылась, прикрывая доступ кислороду в адское пекло. Человек явно выглядел плохо. - Мсье? - С легким французским привкусом. Бордо сделала шаг навстречу неизвестному, непоборимому и волевому мужчине, коим казался незнакомец несмотря на то, что был почти сломлен. Он не мог. Вот он - его предел. Мойша сделала еще один шаг к нему, и рука осторожно прикоснулась к локтю мужчины. - Ваше имя, мсье? - Небесно-голубые огромные глаза девушки осматривали его. Она нежно и аккуратно прикасалась к нему, внимательно осматривая менее горделивым и холодным взглядом. Скорее мягким, приятным, спокойным и слегка приветливым. Нежным, как утреннее солнце. Довольно странный вопрос прозвучал. Но ее не волновало - сможет ли он дойти до клиники. Она знала, что не сможет. И что мало кто сейчас заметит его в той суматохе. Ей нужно было понять одно - стоит ли ему помогать. Стоит ли этому человеку жить?

Она смотрела в его глаза. Кошачьи глаза в ответ смотрели на нее не с той дикостью и упрямством, чего ожидала сама Амелия, но все же гипнотизировали своей приветливостью и какой-то робостью. Но взгляд Фриды стал холоднее, чуть жестче. Она властно осмотрела мужчину, по прежнему держа его за локоть, но теперь уже сжимая грубо. Она держала его в своих руках, будто повелевала. Бледно-голубые небеса радужек резко поднялись к зрачкам "кота". "Отнюдь, люди глупы!" Казалось, они испепеляли незнакомца целую вечность, одаривая холодным и нетерпеливым взглядом, но уже через секунду спустились к ране. - Не шевелись! - Слегка раздраженно и грубо, но ради того, чтобы помочь.
Она аккуратно прикоснулась несколькими пальцами к тому месту, откуда текла кровь. - Они тебе не помогут. - Суровый вердикт был брошен в лицо незнакомцу холодно и непринужденно. Глаза вновь стали смотреть в глаза. - у них есть дела поважнее, чем ты. Я даю тебе право выбора... - Амелия отпустила руку незнакомца. - Ты можешь ответить на мои вопросы честно и выжить, либо дойти до больницы и умереть от потери крови. - Рука, на пальцах которой остались следы свежей человеческой крови, случайно прикоснулась к белоснежному платью, оставляя кровавые разводы. Легкое дуновение ветерка заставило пышные пряди волос приподняться. Воздух был прохладным, свежим. Кончики прядей внезапно поседели, но то было очень незаметно для обычного человека. Она чувствовала, как чернеют под белыми перчатками кончики пальцев, как сила постепенно наполняет ее тело. И если этот гордый мужчина сейчас не сделает правильный выбор, то она поможет кому-то другому, не ему. Подруге, больному раком последней стадии ребенку, но не ему. А ветер становился сильнее. Позади девушки еле теплился свет, но разве таким он должен быть в конце туннеля?
Невозмутимая фигура Бордо сделала шаг назад, давая незнакомцу возможность полностью ее осмотреть. Клатч свисал с одного плеча. Чистая рука вновь опустилась на маленькую сумочку, словно прикоснулась к какому-то жезлу, дарующему силу. - И так - твое имя?

- Красивое имя, Виктор... - Она смотрела своими большими красивыми глазами в его, не менее роскошные, кошачьи, с легкой долей коварства и хитрости. Она чувствовала, как из его тела вместе с кровью вытекает и жизнь - то единственное ценное, что даровано человеку человеком ни за что. И чем быстрее он ответит на все поставленные вопросы, тем быстрее избавиться от боли, что должна была постепенно закрадываться по нейронам к головному мозгу, раздражать последний и заставлять страдать. Вообще, вся жизнь - страдание. Мойша знала об этом не по наслышке.
Настало время для следующего вопроса, ведь именно времени у них было в обрез. - Тебе приходилось убивать, Виктор? - Несокрушимая, гордая, стойкая, Жизнь. Сосредоточенность и уверенность в себе - вот главные ее козыри. - Не вздумай врать мне на кону твоя жизнь - не забывай об этом. - Она вела себя не то что уверенно, может слегка горделиво. Тем временем солнце заходило. Становилось все темнее и и темнее и вот уже совсем скоро эту дорогу будет освещать лишь луна. Полутьма. Прекрасное время, но холод пробивает не смотря на то, что погода относительно теплая. Пробивает холод отчаяния, одиночества, болезни души и тела. Удивительное время, когда правда стремится наружу, о люди пытаются сдержать ее. Они боятся. Они боятся ночи.
Амелия прекрасно понимала, что если этот большой мужчина с внешностью непокорного кота сейчас просто отшвырнет ее со своего пути, то он умрет быстрее, чем ожидается. До полной потери энергии в этой больнице осталось совсем чуть-чуть. Сзади становилось все темнее. Свет угасал. Фрида начала медленно стягивать перчатки со своих рук. Одну чистую и одну с кровавым пятном, которым испачкала и идеальное платье. Она была похожа на какое-то божество, сошедшее с небес. Вся в белом, с большими чувственными глазами и повадками, не совсем подходящими для данного общества. Скорее для чего-то более таинственного и неизвестного. Кончики пальцев уже начали окрашиваться в темный цвет, кожа слегка побледнела. - Скажи мне правду.